Почему Андрей Роженко не поспешил сообщить Татьяне о том, что ее мать погибла в аварии, приключившейся с автобусом «Урожай»? Ответы на этот и другие, не менее загадочные вопросы, дочь потерпевшей будет искать через суд.
По прошествии почти трех недель после трагической аварии пассажирского автобуса «Урожай», принадлежащего ЧП Роженко А. Ю., продолжают всплывать новые подробности не совсем ясного дела. В тот день в салоне потерявшего управление автобуса погибло два человека — напарник водителя Василий Яковлев и Любовь Терехова, личность которой была установлена спустя несколько дней. Журналистам «Провинции» удалось встретиться с дочерью погибшей пассажирки, которая рассказала о событиях, последовавших за первым ноября.
— Последние 4 года я постоянно живу и работаю в Москве. Три года назад умер мой отец, а теперь я потеряла и мать. Других близких родственников у меня здесь нет. Мама оставалась единственной нитью, которая связывала меня с Константиновкой. Последний раз я разговаривала с ней 30 октября. А первого ноября, примерно в то время, когда произошла авария, я как почувствовала, позвонила маме, но не отвечал ни один из двух мобильных, домашний телефон тоже молчал всю ночь. Мне показалось странным, что мама не звонит с поздравлениями к моему дню рождения, чего раньше никогда не было. Ее трубку подняли только в 9 часов утра 2 ноября. Незнакомый мужской голос сказал: «Это телефон погибшей Любови Николаевны. Меня зовут Андрей и я сейчас занимаюсь оформлением документов». Это был просто шок! Сначала я подумала, что этот человек из милиции и просто выполняет свои обязанности, как положено по процедуре. Но почему о смерти мамы мне не сообщили сразу, ведь в телефонной книге точно был номер моего телефона?!
После такой новости я села на первый же поезд и уже на следующий день, 3 ноября, была в городе. Когда выезжала, позвонила друзьям, чтобы помогли с похоронами и документами. Подруга мне рассказала, что Андрей — вовсе не сотрудник милиции, а собственник того самого автобуса, в котором погибла моя мать. Какие документы оформлял Андрей, я не знаю. На работу о смерти мамы сообщали мои знакомые, они же брали ксерокопии паспорта для оформления других справок.
С поезда я сразу поехала в морг забирать тело матери, в этот же день были похороны. Но там мне сообщили, что справку на умершую отдали на руки Андрею Роженко, ведь она числилась как неизвестная. Как такое возможно, до сих пор не пойму, ведь вместо той справки в морге мне отдали пенсионное удостоверение с фото на имя Любови Николаевны Тереховой, которое было при матери в момент аварии. А меня при этом спросили: «Что вы так нервничаете, зачем вам вообще нужна эта справка?»
За разбирательством в морге последовал городской ЗАГС. Чтобы получить свидетельство о смерти, мне не доставало как раз той самой справки. Я оставила там свой телефон и попросила, чтобы сообщили, когда кто‑нибудь придет с этим документом. Уже через некоторое время оттуда позвонили, и за «с вас причитается» свидетельство все‑таки выдали. В этот же день в горотделе я успела подписать акт об опознании погибшей и даже встретилась со следователем из Донецка, который занимается расследованием обстоятельств аварии. А вот встретиться с другими пострадавшими мне так и не удалось. В травматологию, где они находились, из‑за карантина просто никого не пускали, поэтому никакой конкретной информации о том, что же произошло в тот день, у меня не было. Ни в одной инстанции мне так и не смогли назвать даже точное время гибели мамы.
Первая встреча с хозяином автобуса у меня состоялась только после похорон. Тогда он сообщил мне только то, что у его фирмы имеется договор страхования с одной из местных страховых компаний. При первой же возможности я туда обратилась, слава богу, успела. Мне просто повезло, так как заявки от потерпевших сторон, как мне объяснили, принимаются только в течение трех дней после ДТП. Сказали, что размер страховых выплат по погибшим составляет 51 тысячу гривен, но получить его можно будет только тогда, когда пострадавшая сторона предоставит постановление о возбуждении уголовного дела, и о признании вины застрахованной организации. Но только при том условии, если окажется, что водитель состоял на тот момент в официальных трудовых отношениях с работодателем. Как получится в нашем случае, не знаю. Насколько мне известно, родственники погибшего напарника водителя забрали с предприятия пустую трудовую книжку и отказ от выплаты задолженности по заработной плате кормильца.
Сам же хозяин автобуса — Андрей, чтобы «уладить» вопросы с компенсацией ущерба от гибели матери, в ответ на озвученную мной сумму только отшутился, мол, о выплате 100 тысяч и говорить нечего. 15‑20 тысяч гривен — все, на что он готов согласиться по возмещению морального и материального ущерба: «Я, в принципе, тут вообще не при делах, но подумаю, что можно сделать!» Думает до сих пор. Но, честно говоря, меня это уже не интересует.
В прошлую субботу мы уже получили документ, по которому нас признали потерпевшей стороной. По факту ДТП возбудили уголовное дело по ст.286 (ДТП, при котором погибло 2 и более лиц). Я считаю, что ответить за произошедшее должен не только водитель, который в тот день сидел за рулем, но и другие, причастные к гибели пассажиров люди. Мне скоро нужно возвращаться на работу, но в поисках справедливости я готова идти до конца. Если кто‑то не захотел признать свою вину добровольно и понести за нее ответственность, то ему придется сделать это в суде. Сегодня еще идет досудебное следствие, но мой адвокат, как и представители других пострадавших, уже готовится к судебной тяжбе.
Записала О. Панина.
По прошествии почти трех недель после трагической аварии пассажирского автобуса «Урожай», принадлежащего ЧП Роженко А. Ю., продолжают всплывать новые подробности не совсем ясного дела. В тот день в салоне потерявшего управление автобуса погибло два человека — напарник водителя Василий Яковлев и Любовь Терехова, личность которой была установлена спустя несколько дней. Журналистам «Провинции» удалось встретиться с дочерью погибшей пассажирки, которая рассказала о событиях, последовавших за первым ноября.
— Последние 4 года я постоянно живу и работаю в Москве. Три года назад умер мой отец, а теперь я потеряла и мать. Других близких родственников у меня здесь нет. Мама оставалась единственной нитью, которая связывала меня с Константиновкой. Последний раз я разговаривала с ней 30 октября. А первого ноября, примерно в то время, когда произошла авария, я как почувствовала, позвонила маме, но не отвечал ни один из двух мобильных, домашний телефон тоже молчал всю ночь. Мне показалось странным, что мама не звонит с поздравлениями к моему дню рождения, чего раньше никогда не было. Ее трубку подняли только в 9 часов утра 2 ноября. Незнакомый мужской голос сказал: «Это телефон погибшей Любови Николаевны. Меня зовут Андрей и я сейчас занимаюсь оформлением документов». Это был просто шок! Сначала я подумала, что этот человек из милиции и просто выполняет свои обязанности, как положено по процедуре. Но почему о смерти мамы мне не сообщили сразу, ведь в телефонной книге точно был номер моего телефона?!
После такой новости я села на первый же поезд и уже на следующий день, 3 ноября, была в городе. Когда выезжала, позвонила друзьям, чтобы помогли с похоронами и документами. Подруга мне рассказала, что Андрей — вовсе не сотрудник милиции, а собственник того самого автобуса, в котором погибла моя мать. Какие документы оформлял Андрей, я не знаю. На работу о смерти мамы сообщали мои знакомые, они же брали ксерокопии паспорта для оформления других справок.
С поезда я сразу поехала в морг забирать тело матери, в этот же день были похороны. Но там мне сообщили, что справку на умершую отдали на руки Андрею Роженко, ведь она числилась как неизвестная. Как такое возможно, до сих пор не пойму, ведь вместо той справки в морге мне отдали пенсионное удостоверение с фото на имя Любови Николаевны Тереховой, которое было при матери в момент аварии. А меня при этом спросили: «Что вы так нервничаете, зачем вам вообще нужна эта справка?»
За разбирательством в морге последовал городской ЗАГС. Чтобы получить свидетельство о смерти, мне не доставало как раз той самой справки. Я оставила там свой телефон и попросила, чтобы сообщили, когда кто‑нибудь придет с этим документом. Уже через некоторое время оттуда позвонили, и за «с вас причитается» свидетельство все‑таки выдали. В этот же день в горотделе я успела подписать акт об опознании погибшей и даже встретилась со следователем из Донецка, который занимается расследованием обстоятельств аварии. А вот встретиться с другими пострадавшими мне так и не удалось. В травматологию, где они находились, из‑за карантина просто никого не пускали, поэтому никакой конкретной информации о том, что же произошло в тот день, у меня не было. Ни в одной инстанции мне так и не смогли назвать даже точное время гибели мамы.
Первая встреча с хозяином автобуса у меня состоялась только после похорон. Тогда он сообщил мне только то, что у его фирмы имеется договор страхования с одной из местных страховых компаний. При первой же возможности я туда обратилась, слава богу, успела. Мне просто повезло, так как заявки от потерпевших сторон, как мне объяснили, принимаются только в течение трех дней после ДТП. Сказали, что размер страховых выплат по погибшим составляет 51 тысячу гривен, но получить его можно будет только тогда, когда пострадавшая сторона предоставит постановление о возбуждении уголовного дела, и о признании вины застрахованной организации. Но только при том условии, если окажется, что водитель состоял на тот момент в официальных трудовых отношениях с работодателем. Как получится в нашем случае, не знаю. Насколько мне известно, родственники погибшего напарника водителя забрали с предприятия пустую трудовую книжку и отказ от выплаты задолженности по заработной плате кормильца.
Сам же хозяин автобуса — Андрей, чтобы «уладить» вопросы с компенсацией ущерба от гибели матери, в ответ на озвученную мной сумму только отшутился, мол, о выплате 100 тысяч и говорить нечего. 15‑20 тысяч гривен — все, на что он готов согласиться по возмещению морального и материального ущерба: «Я, в принципе, тут вообще не при делах, но подумаю, что можно сделать!» Думает до сих пор. Но, честно говоря, меня это уже не интересует.
В прошлую субботу мы уже получили документ, по которому нас признали потерпевшей стороной. По факту ДТП возбудили уголовное дело по ст.286 (ДТП, при котором погибло 2 и более лиц). Я считаю, что ответить за произошедшее должен не только водитель, который в тот день сидел за рулем, но и другие, причастные к гибели пассажиров люди. Мне скоро нужно возвращаться на работу, но в поисках справедливости я готова идти до конца. Если кто‑то не захотел признать свою вину добровольно и понести за нее ответственность, то ему придется сделать это в суде. Сегодня еще идет досудебное следствие, но мой адвокат, как и представители других пострадавших, уже готовится к судебной тяжбе.
Записала О. Панина.
