Ключевое слово здесь «герой». Он и есть герой, этот непоказной и неговорливый мужчина, житель Молочарки. Тот, который вывел армейскую бронетехнику с бойцами (были и раненые) после памятного всем жаркого боя за городскую телевышку, случившегося 3 мая. В тех экстремальных условиях он показал, на что способен мужчина, когда ему приходится защищать высшие человеческие ценности: достоинство, верность внутреннему долгу, самоуважение, наконец. Хотя о себе говорит: я — не волонтер, просто по-человечески хотел помочь. А как отказать, если от тебя зависит жизнь четырех десятков человек?
От Юли до Майдана
Александр Статива — бывший дальнобойщик, ныне хозяин просторной, но весьма скромной сельской усадьбы и небольшой домашней фермы, отец пятерых детей от двух браков. И хотя большую часть жизни посвящает коровам и огороду с садом, что называется, «за печкой» или в «хате с краю» никогда не пребывал. Последние десять лет вместе с женой Людмилой занимают активную жизненную позицию, он и в «Батькивщине» состоял, и к радикальным партиям прислушивался... Позже «от политики» отошел в сторону. Но за свободную, успешную Украину всегда болело его сердце.
«На рынке, где продают свое молоко, с людьми говорили, тогда 60-70% хотели, чтоб Юлька была президентом, а не Янукович, — рассказывает Александр Статива. — В этом году люди меня «убили». Откуда взяли сепаратисткие настроения? Ну почему я мнение не поменял? Я живу тут же, так же, как все. Я вообще-то не сторонник Порошенко с Яценюком, но они нужны сейчас на первом этапе, чтобы страна выжила.
Я был и на Майдане, познакомился там с парнем, который организовывал Врадиевскую Ходу, говорил с мужиками с нашей, Донецкой палатки, она стояла возле сгоревших потом Профспилок. Они удивлялись: мы тут простые водители, шахтеры, такие же, как наши земляки... Что же наши нас не поддерживают, объясните им там...
Когда все начало разрастаться, мы в горисполкоме сцепились с казаками на последней Громраде, кого там только не было, и афганцы в том числе... А нас тогда не пустили, люди с удостоверениями бойцов самообороны, выданных, между прочим, исполкомом, подписанными городскими руководителями, я сам видел. Позже стало известно, что уж и оружие завезли, менты агитировали свергнуть киевскую власть...»
«Я еще как-то держался, хотя уже Ярика арестовали, Артема (речь — о «свободовцах» Я.Маланчуке и А.Попике, — ред.), - подходит ближе к теме Александр. — Мы с женой как-то в субботу отторговали молоком, едем домой, а на дороге - баррикаду выстроили на мостике, проехать не можем.
Я спрашиваю: на фига вы это делаете, ну матом, конечно. Они начали помощь вызывать из комендатуры... Пришлось ретироваться и заезжать домой степью».
Проводник
Время «Ч» когда становится понятно самому себе, кто ты есть, пришло для Саши под вечер, третьего мая. Когда высадили десант спецназначения, который вел бой в Константиновке. Близкий район телевышки для встревоженного Саши и Людмилы, насмерть перепуганной, но не отстающей от мужа, если пройти от дома метров сто — как на ладони. И они видели: бой шел до позднего вечера.
«Пули свистели, мы троих младших детей (от 2 до 12 лет) от греха, спать на пол положили. Не попали, к счастью». Я на связи с знакомыми — грохот, стрельба на въезде в город с нашей стороны. Приятели звонят, говорят: «Константиновку освободили!». Да неужели, думаю? И от кого освободили?..
К ночи стрельба приблизилась. Смотрю, — небольшая колонна спускается по дороге от телевышки к мостику: три БТРа и один БМД, забравшие высадившийся десант. Пошел ближе к ним, оказалось, наши хлопцы заблудились, хоть и с навигатором. Бог дал, что наверх не пошли, по трассе, там засада «Стрелка» их ждала. Хотели по над речкой проехать, — а там болото. Вот и попросили вывести их. У нас раненые, говорят, один БТР поломанный, отвалился кардан. Такую технику бойцам поставляли — надо воевать, а они его на тросе тянут... Его пока на горку втащили, он трижды останавливался. Всем страшно, мне тоже. Я на первом БТРе дорогу показываю, бойцы хоть в брониках, а я — без. Мы около двора остановились, я куртку камуфляжную взял, а Люда вынесла сумку с едой. Тогда соседи все и видели. Повел я хлопцев по другой дороге, по степям, к аэродрому краматорскому. Ближе к Белокузьминовке нас встретила машина, с супругами, и дальше повела.
Позже, когда меня по телефону допрашивала разведка сепаратистов — «выходи, не бойся, мы тебя на месте расстреляем», — там фигурировал некий зеленый опелек и женщина Стефания. Я отнекивался, мол, и жена у меня Люда, и машина — «Газель», это меня и спасло. Вообще, украинскую колонну сепары ждали еще с апреля, кто-то сливал им информацию наверху в Киеве, что сюда кинут десант...
Так вот, вернулся я из Краматорска на такси, чудом без паспорта прошел блокпост из двух каких-то пьяных зеков. А на Червоном таксист, как нарочно, провокационно стал задираться с молодняком на блокпосту, еле нас выпустили. На рынок приехал, — а там только и разговоров — куда колона Нацгвардии делась? Иду домой пешком. Смотрю, а к нам след от БТРов до самых ворот вытоптан. Ну, все, думаю, теперь придут. И точно, через час слышу — громыхает к нам Москвич без глушака. Заглох перед моими воротами и люди с оружием из него лезут, а у меня дети в доме. Я потихоньку в заросли и нырнул. Походили они, походили, уехали. Потом опять вернулись — искать, как им сказали, «деда-бендеру», организатора Правого Сектора, который колонну вывел. Я взял бушлат и до ночи в бурьянах прятался».
Подпольщик
Так, в степи, в с зарослях «укропа» вместе с Газелью и котом Мишей Александр провел все два месяца оккупации, до июля. Нелегальное положение осложнялось тем, что дети подхватили тяжелую форму инфекции и приходилось тайком кататься в больницу их навещать. А еще Александр всерьез опасался, что поля вокруг села заминировали. После освобождения просил проехать саперов, но те так и не удосужились, проверял сам, разъезжая по дороге на машине.
Однажды сепаратисты, пока хозяева отвозили детей, отстрелили замок и выгребли из дома все, что нашли ценного — станцию и бензопилу. «Бендеру» они разыскивали даже в день своего бегства, 5 июля. Фермер был как раз в доме, когда подъехала очередная пара террористов с автоматами и стала расспрашивать жену. В хату не зашли, куда-то спешили, нервничали. Потом семейство узнало, что они оставили город, и что баррикады стоят пустые.
Помоги другим и тебе тоже помогут
История со спасением десанта спецназа дорого обошлась Саше Стативе. В прямом смысле. Огород остался без урожая, рассада пропала, сад тоже не обихожен. Хуже всего, что пришлось продать по дешевке всех коров. Скупщики, пользуясь отсутствием хозяина и тяжелой ситуацией, предлагали Людмиле самые бросовые цены. Запланированный на это лето ремонт в доме остался мечтой. Но самое большое разочарование героя нашего времени — это люди. Поведение соседей, односельчан, и даже родни. Кто-то откровенно доносил, кто-то устраивал пьяные вылазки с автоматом в дом к «бендеровцам», грозился убить детей. Родственники в городе побоялись взять к себе малышей, чтобы к ним не пришли террористы. Толпы разнооброазных «спецов», приезжавших к Саше после освобождения Константиновки, не помогли решить вопрос с безопасностью, все, кто преследовал семью Статива во времена оккупации, благополучно удрали или спокойно живут рядом. Оружие бывшему солдату советской армии и многодетному отцу не положено, поскольку незаконно. Жить приходится чуть ли не во враждебной среде.
Но матери, дети и жены сорока спасенных им бойцов до сих пор посылают ему свои молитвы и горячую благодарность.
Проблему жизненных трудностей Александр с Людмилой решают как философы — потихоньку восстанавливают свое стадо и активно помогают другим. Прежде всего военным. У него, как и у многих других помощников армии, давно есть «свое» подопечное подразделение. И жизнь откликается, тоже присылает помощь...
Наша газета только вскользь упомянула об Александре в одной из публикаций, — а одна из проукраински настроенных горожанок сама захотела помочь ему. И спасла супругов, дав сумму, страшно нужную на ремонт заглохшего двигателя авто. Сам герой, услышав о существенных размерах «гуманитарки», отнесся к этому внезапному подарку судьбы чуть ли ни отрицательно, не привык он получать помощь. Но с тех пор они подружились, общаются.
Правда, Людмила после всего пережитого все таки хотела бы уехать: «Там, в ДНР, броне-технику стягивают и стягивают...». «Не бойся, хлопцы выстоят, — успокаивает ее муж. — Я недавно с аэропорта отвозил наших двоих военных, на отдых. Они настроены очень серьезно. Говорят: отдохнем — и сразу назад. Завезли вооружение, артиллерию, мы там конкретно стоим и стоять будем».
В.Данько.
