Эту историю лучше не трогать

Поднялась бы рука у тех, кто разрисовал этот камень, если бы они знали, что это крышка гроба?


Слева от ступенек у входа в городской краеведческий музей можно увидеть большой плоский камень, на котором современными «неслухами» нацарапаны разные имена, клички, даже мобильные телефоны. Сотрудники музея рассказали, что этот экспонат был установлен в 1995 году, когда тогдашний директор Ольга Федоровна Фоменко организовала исследование так называемого срубного погребения, которое нашли и частично разрушили школьники между селом Русин-Яр и Степановкой. Погребение представляло собой каменный ящик, в котором находился скелет, керамические сосуды, нож, останки животных. Схему этого погребения и сосуды можно увидеть в залах музея.
 

Что касается большого камня, находящегося у входа в музей, и так испещренного современными «иероглифами», то это южная продольная плита каменного ящика.

Материал плиты — мелкозернистый песчаник, поэтому на ней так легко молодежь оставляет свои невежественные знаки.

Чем же интересен и ценен этот камень, с нами решил поделиться представитель областного краеведческого музея Александр Филиппов: «Это фактически часть гроба. В срубной культуре 2‑3 веков до нашей эры захоронения производили в таких каменных ящиках. По сути, это прообраз будущего деревянного гроба и склепа. Срубниками называют сообщество племен, которые хоронили умерших таким образом. До этого были ямники, хоронившие умерших просто в ямы, и катакомбники, устраивающие гробницы шахтного типа.

Срубники — апогей бронзового века. Они охватывали огромную территорию от Днестра до Предуралья. Это были очень разные по внешнему виду и языку племена, которые между собой не враждовали. Интересно, что выше Алексеево‑Дружковки прямо в жилых дворах был найден целый ряд подобных захоронений. Они отличались от этой могилы только тем, что сверху не имели насыпи.

Самый главный интерес представляет то, что было изображено на камне, стоящем у музея. Здесь, в правой части, можно было увидеть эллипсообразную композицию, состоящую из коротких канавок и углублений. Специалисты трактовали ее, как солярный знак.

Письменных источников данного периода нет, поэтому, только эти граффити могут познакомить нас с образным миром, который был у людей тогда.

Интересный момент — эта культурная общность была очень замкнута в проявлении своих эмоций. На глиняных вазах захоронений этого периода изображены простые и четкие орнаменты. Это примерно тоже, что и покраска всей улицей заборов в зеленый цвет.

И вдруг, — всплеск каких‑то эмоций. Возможно, что человек написал напутствие умершему в потусторонний мир. Поскольку такому погребению аналогов больше нет, то это памятник мировой культуры. И очень жаль, что мы, практически, его потеряли».

Действительно, чем устанавливать этот уникальный экспонат на растерзание варваров, так уж не лучше ли было его оставить на месте обнаружения?

В. Березин.

Comments

Вандалы. Владимир, почему вы раньше не рассказали, что за камушек лежит? Хотя каменную женщину тоже покорежили... а тут какой-то камушек...

Вот сейчас посмотрел еще раз на фото. И вспомнилось что камень теплый, приятный на ощупь, чуть шероховатый. Вот так бы сейчас и погладил его как человек на фото. Тепло от него какое-то исходит.

Так это они хотели в Константиновке на улице камень сохранить? 

Не наивничайте. Поднялась бы в любом случае. Им это по... И если бы знали - еще скорее бы нагадили. Просто нельзя было его там бросать, ИМХО.

КАНЦЕЛЯРСКИЕ ПРИВЫЧКИ

Я
два месяца
шатался по природе,
чтоб смотреть цветы
и звезд огнишки.
Таковых не видел.
Вся природа вроде
телефонной книжки.
Везде -
у скал,
на массивном грузе
Кавказа
и Крыма скалоликого,
на стенах уборных,
на небе,
на пузе
лошади Петра Великого,
от пыли дорожной
до гор,
где грозы
гремят,
грома потрясав,-
везде
отрывки стихов и прозы,
фамилии
и адреса.
"Здесь были Соня и Ваня Хайлов.

Семейство ело и отдыхало".
"Коля и Зина
соединили души".
Стрела
и сердце
в виде груши.
"Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
Комсомолец Петр Парулайтис".
"Мусью Гога,
парикмахер из Таганрога".
На кипарисе,
стоящем века,
весь алфавит:
а б в г д е ж з к.
А у этого
от лазанья
талант иссяк.
Превыше орлиных зон
просто и мило:
"Исак
Лебензон".
Особенно
людей
винить не будем.
Таким нельзя
без фамилий и дат!
Всю жизнь канцелярствовали,
привыкли люди.
Они
и на скалу
глядят, как на мандат.
Такому,
глядящему
за чаем
с балконца
как солнце
садится в чаще,
ни восход,
ни закат,
а даже солнце -
входящее
и исходящее.
Эх!
Поставь меня
часок
на место Рыкова,
я б
к весне
декрет железный выковал:
"По фамилиям
на стволах и скалах
узнать
подписавшихся малых.
Каждому
в лапки
дать по тряпке.
За спину ведра -
и марш бодро!
Подписавшимся
и Колям
и Зинам
собственные имена
стирать бензином.
А чтоб энергия
не пропадала даром,
кстати и Ай-Петри
почистить скипидаром.
А кто
до того
к подписям привык,
что снова
к скале полез,-
у этого
навсегда
закрывается лик -
без".
Под декретом подпись
и росчерк броский -
Владимир Маяковский.

1926 Ялта, Симферополь, Гурзуф, Алупка